Сахалин-Итуруп. День второй. В гостях у чаек
Компенсация за потерянную ночь сама куда-то смылась — встали мы в шесть утра. Костёр за ночь остыл и подумал над своим поведением — утром возни с кипячением воды было много меньше. Или это Серёга правила хорошего тона ему объяснил?
Кстати, мы сейчас отдаляемся от моря или приближаемся к нему? По моим прикидкам — и то, и это. Ещё и параллельно оному при этом идём. Чудна береговая линия.
С утра оводы оказались гораздо любознательнее, и жужжащих облаков хватило на всех. Друг к другу мы старались не подходить, ибо каждому казалось, что после таких встреч у него становится слишком много крылатых друзей — за счёт перебежчиков из других отрядов.
У меня ещё на каждом ботинке штук по пятнадцать. И рядом они жужжат непрерывно. И по штанам ползают.
Впрочем, у остальных такой же эскорт. Не ходите, дети, в лес.
Часов в 11 вылезло солнце, разогнав насекомых — остались лишь самые стойкие. Устав отбиваться от желающих познакомиться поближе, на очередном привале я устроила разбор полётов, основательно проредив своих зудящих попутчиков. Новых почти не появилось, и стало мне совсем хорошо. Жарко только.
Догнали пятерых на джипе. Точнее, возле него. «Перегрелись, — говорят, — а вы не перегрелись?» Узнав, до куда мы идём, опять удивились: «Мы не уверены, что до туда доедем сегодня, а вы дойти хотите.» Между прочим, мы уже две трети пути прошли, и осталось нам километров шесть.
Обедать решили на местной обзорной площадке. Воды тут нет, но запасы оной у нас имеются. А вот долго ли до ближайшего ручья — непонятно. Обозначенный на карте довольно-таки далеко. Зато эта горка — высшая точка сегодняшнего куска пути, и дальше преимущественно спуск. А ещё дорога повернула, и теперь мы по-настоящему приближаемся к морю, а не параллельно ему идём. Словом, жизнь прекрасна. И это стоит отметить — обедом.
Солнце явно вознамерилось доказать нам, что оно тут — в соответствии с широтой — не хуже, чем в Сочи, и старалось вовсю.
Как оказалось, связь между событиями «группа намазалась солнцезащитным кремом» и «пошёл снег/град/ливень (в зависимости от района)» мерещится не мне одной: оный крем никто не взял. Ошибочность мысли «на Сахалине вряд ли будет слишком солнечно» мне любезно подсказали уши, сгоревшие на третий день. Этим они, впрочем, не ограничились и, войдя во вкус, повторяли сие упражнение с завидной регулярностью. Заодно и остальному организму дурной пример показали.
Ручей нашёлся в паре километров от обеда. К этому моменту дорога ушла обратно в лес, и окружала нас сыроватая лесная прохлада. К ней прилагались и старые друзья — оводы. Вот по последним мы ничуть не соскучились. Всё-таки хорошо, что на открытом месте пообедали.
Следующая река оказалась в комплекте с небольшим озерцом — называть этот водоём лужей после того, как мы в нём искупались, как-то странно. А мы искупались. Даже почти все. До моря километра четыре, а нам уже не терпится.
Ребята нашли какую-то ягоду и обозвали её смородиной. Повышенная мохнатость оной их почему-то ничуть не смутила.
В половине пятого вышли к морю. На берегу несколько компаний отдыхающих да речка. С заводью и копошащейся в ней ребятнёй с надувным матрасом. Нам бы уже тут задуматься над температурой моря, ведь неспроста дети реку оному предпочли. Но проще было списать сие на то, что море, хоть и спокойное, всё же открытое, а тут деваться некуда — вода вблизи моря традиционно уходит под камни, и дальше русло сухое.
На берегу обосновалась кучка разномастных останцев причудливых форм. Неудивительно, что место сие пользуется популярностью. И, как понятно из названия «Птичий», не только у людей.
Упёрлись в скалу, выходящую в море. Серёга полез до полочки, с которой дальше только в воду. Разулся. «По колено тут», — говорит. Ползу за ним. Ботинки сняла, уже готова занырнуть. Саша на середине скалы и дальше лезть желанием не горит. Я то ли подсказываю ей, то ли ловлю тот знаменательный момент, когда она соберётся в воду окунаться прямо в обуви. Ваня с Ириной на берегу — скала и для двоих тесновата.
И только одно не вписывается в эту картину. Точнее, один. Серёга, стоящий позади ребят — те его даже не заметили ещё. Ехидно интересуется, чем это мы тут занимаемся. Что за магия? А куда мы с Сашей тогда лезем?
А лезем мы, видимо, просто размяться, потому что прижим сей легко обходится по берегу. С нашей стороны вспомогательный канат сложно заметить — нужно под скалы подойти, чтобы его увидеть. Зато противовес, удерживающий его с другой стороны, сразу бросается в глаза. Он-то и подсказал Серёге, что наши упражнения в акробатике излишни. Я поленилась обратно обуваться — прошла по воде. Саша же охотно вернулась на берег и вместе с остальными через канат пролезла.
Вспомнили, что у нас с собой перекус. Вчерашний, видимо, ибо сегодняшний обед мы уже съели, а на завтрашний точно не покусились бы. Быстренько исправили это недоразумение, запивая козинаки и прочую колбасу водой из бутылок.
Времени седьмой час. Стало быть, дома полдень. И потянуло нас, видимо, в послеобеденный сон. Серёга с Ириной решили не сопротивляться благородному порыву организма и задремали. Нам же с Сашей не давало сделать так же отсутствие лагеря: под вечер расслабляться ощутимо приятнее именно в нём. Оставив сонное царство на Ваню, мы ушли решать сей вопрос.
По пути наткнулись на ручей. Как водопровод для лагеря он нас не вдохновил, ибо лагерю там места не было. Зато он был ближе, чем та речка у дороги. Тем более, потенциальный лагерь мы решили переместить — пока шли к рюкзакам, приметили уютное местечко. В два захода перетащили рюкзаки. Второй заметили наши пробудившиеся товарищи — их удивление по поводу самостоятельно ползущих куда-то рюкзаков видно было издалека. Когда ребята до лагеря добрели, тот уже переехал и был представлен двумя палатками. Мы попытались было убедить их, что уже утро, и палатки почти свёрнуты, да вовремя вспомнили, что один бодрствующий у них всё-таки был.
Вечерний поход за водой решили превратить в эксперимент: Серёга с половиной бутылок ушёл к ручью, а Ваня, прихватив оставшиеся — к реке. Второй вернулся настолько раньше, что мы успели устыдиться сей гениальной идеи. Близость первого водопровода не смогла скомпенсировать продуктивность второго: сходить до реки оказалось намного быстрее, чем наполнять бутылки кружкой из мелкого ручья.
На ужин жидковатый рис с морковкой, помидорами и всякими специями. Мясо в нём тоже периодически проплывало. «Японский борщ!» — охарактеризовала сие варево Саша. И переключилась на Серёгу: мол, бафф его очень похож на шапочку Санта-Клауса. Оказалось, не ей одной. Группа потребовала подарков, предлагая (или угрожая) достать под это дело носки. Свежеиспечённый Санта-Клаус заявил, что носки туристов в качестве рождественских не принимаются. Экий привереда. А ведь нынче всего лишь второй день похода, и носки ещё не напоминают химическое оружие массового поражения.
Почему-то придумав, что выходить из палатки удобнее от моря (к лагерю же), я нахлобучила подсохший тент в соответствии с этой мыслью. Молнией к костру то есть. Совершенно забыв, что у самой палатки тоже есть выход. И он один — к морю. В противоположную, стало быть, сторону. И теперь они немного не совпадают: открывшие наружный вход упрутся в сплошную стенку, на месте которой должен быть вход внутренний.
Привыкла я, видимо, с симметричными палатками, имеющими два входа, общаться. Хотя в это оправдание не вписывается вполне осмысленное действие по перетаскиванию входа к костру. Впрочем, отворачивать единственное окно жилища от вида на море — так себе мысль. И хоть бы кто-то остановил это безобразие.
Перетаскав к палатке все приглянувшиеся камни, я закрепляла последнюю петлю, мысленно уже расстилая спальник и вытягиваясь на нём в полный рост... Осознание пришло внезапно. Кажется, оно даже не самостоятельно зачесалось — кто-то его подопнул своим вопросом.
Ломать — не строить, и разобрали конструкцию мы быстро. «Мы» — это ко мне Серёга присоединился. С ним да с уже подготовленными камнями мы шустро убедили избушку повернуться к скалам задом, к морю передом.
Для интересующихся: за день мы прошли километров 20, ещё один по берегу нагуляли.