Приэльбрусье и Эльбрус. День четвёртый. Перевал Субаши
Погода утром была настолько замечательной, что проснулись все ещё до шести, не дожидаясь будильника. Впрочем, возможно дело было и не в погоде вовсе, просто именно к этому моменту всем окончательно надоело ползать по палатке в попытках изобразить лежачее положение, ибо, как оказалось, сидя спать неудобно даже если сидеть почти горизонтально.
Вы спросите, как это — «сидеть горизонтально»? Не говорить же «лежит» про человека, у которого ноги подогнуты под себя, под попой яма да под спиной кочка. Примерно так мы в ту ночь и спали. Благодаря уклону внутри палатки верхнюю половину её площади мы освободили ещё вечером, дружно скучковавшись где-то внизу и изображая из себя маленькие буквы греческого алфавита (для больших не хватило места), и всю ночь предпринимали попытки захватить упущенную территорию. Почти безуспешные.
Казалось бы, что сложного в том, чтобы, проснувшись из-за затёкших ног, подвинуться наверх, где всё равно пусто, и уснуть ещё на часок? С «проснуться» и «отрубиться обратно» никаких вопросов не было.
Проблема возникала на этапе перемещения: из-за экономии веса и тепла в каждой палатке у нас была всего одна гордая гусеница, имеющая отдельный спальник, а в месте с ним и некоторую свободу передвижений хотя бы вдоль боковых стенок палатки. Остальные же, спасибо общему спальнику, на ночь превращались в сиамских близнецов и теряли способность перемещаться по собственному желанию.
Так и получилось, что пока Саша спал по-королевски выпрямившись, мы с Аней и Лёхой всю ночь отрабатывали синхронность выполнения команды «а ну поползли!». Подозреваю, что в соседней палатке ещё трое так же тренировались, перидически завидуя Лёше. Предлагаю в следующий раз на ночь навигатор не выключать — записать все эти перемещения в итоговый трек.
Собиемся не торопясь, наслаждаясь утренним солнцем. Мы с Ириной традиционно выкраиваем время под путевые заметки. «Чё вы там пишете с утра пораньше? Кто вёл себя плохо ночью?» — заинтересовался Саня, поглядывая на нас. «Один пинался, другой толкался, на этом вообще крест поставить» — подхватил Лёха. «Товарищ генеральный прокурор, довожу до вашего сведения...» — продолжил Саша. По работе что ли соскучился?
Всё утро в воздухе витает мысль попробовать воссоединиться с коньяком, оставленным в Эльбрусе, уже сегодня вечером. До туда километров 20 через перевал. Что-то меня не радует такой настрой.
Александр Сергеевич пытается понять, какая еда едет у него. Аня подсказывает, что, судя по размеру, это какой-то перекус, уточняя: «Есть надежда, что в нём имеется колбаса». Плотно обмотанный скотчем пакет подвергается тщательному изучению. Не выдерживая, заявляю, что колбасу я вижу даже со своего места.
Это вот я зря: «Так тебе лишь бы пожрать. Ты, поди, и запах её через скотч чувствуешь». Тут он неправ: суджук, на мой взгляд, пахнет несъедобно. Это высказывание на свой счёт принимает Аня, судя по её угрожающему «тебе не нравится как пахнет суджук?». С завхозом посреди похода ссориться — последнее дело. Пришлось отбиваться тем, что я-де ем его, а не нюхаю.
Есть у Анны Павловны такая подстава: забирая у кого-то очередной пакет с едой, она перед выходом возвращает взамен него другой. И хорошо если вес его меньше, чем исходного, от которого владелец избавился с такой радостью. Откуда сие берётся? Это переходящий приз, минующий лишь тех, у кого ехал ужин, ибо от ужина до завтрака везти его некуда, а к завтраку уже следующая жертва объявляется. В составе его обычно то, что не на один раз рассчитано: всякие приправы, соль, сахар, масло. Туда же складывается и почему-то не доеденное, объявленное неучтёнкой.
Называется эта штука карой завхоза — как раз из-за тех случаев, когда она разрастается в связи с подозрительно скромным аппетитом группы. Происходит такое обычно вначале маршрута, когда свежи ещё воспоминания о домашних плюшках, да и сами они имеются в виде еды, оставшейся с дороги.
Сей нюанс в раскладке, конечно, учитывается — на первые дни она обычно облегчённая — но полностью от неучтёнки это не спасает. Всякий раз Анна Павловна грозится не брать продукты на начало походы, но угрозы так ни разу и не выполнила, ибо совершенно справедливо полагает, что ежели группе не будет хватать еды, в зоне риска окажется в первую очередь именно завхоз, и предпочитает перестраховаться
После сегодняшнего завтрака «сдача» вернётся к Лёхе — именно он вчера вечером выдал Ане продукты на него. Тот — видимо, в предвкушении — предупреждает группу: «Кушайте сегодня хорошо, чтобы Лёше не пришлось нести кару завхоза. Можете выкидывать, можете аннигилировать, но чтобы ничего не осталось.» Какой у нас всё-таки заботливый руководитель.
Шустро теряя высоту, тропа устремилась к реке. В этом наши планы совпадали. Почти потерявшись, она всё-таки вывела нас к Субаши. Река ещё толком не проснулась, и её русло можно было использовать как своеобразную дорогу. Дальше мы пошли по нему, высматривая удобное место для переправы, не совмещённой с водными процедурами
Надо сказать, что обтёсанные рекой камни — отнюдь не та поверхность, по которой приятно прогуляться. Не имеющие ровных сторон, они всякий раз вынуждают ставить ногу под немыслимым углом, который сложно прикинуть заранее. Неустойчивый курумник, если конечно он не является частью крутого склона, обычно гораздо дружелюбнее. Да, он шатается под ногами, но это легко предугадывается и компенсируется. В русле же камни лежат плотно и прочно — спасибо бурному нраву день за днём укрощающей их реки — но на привлекательности его это не особо отражается.
Встречаются, правда, и необычные участки маршрута, однозначно проигрывающие любому руслу. И вообще, порой часок-другой хорошо если по колено в воде против течения (которое умеет делать вид, что воды тут по пояс) оказывается логичнее движения по берегу. Хотя это уже не про Кавказ. Наверняка и тут можно найти подобное, но специально мы подобного рода приключения не ищем. Они и сами с этим справляются. Главное — правильно выбрать район для похода. Остальное приложится
Впрочем, я отвлеклась. Перенесёмся обратно: наша прогулка по руслу Субаши подходит к концу. Познакомились с ним — и хватит. Пора переправляться и топать в сторону перевала.
Помните, я говорила об отсутствии в этом походе бродов в ботинках? Это официальная версия. Никому не запрещалось устроить себе таковой. Видимо, наши штатные новички решили, что сей опыт им не повредит, и дружно макнулись в воду, переходя через Субаши. Этим наши потери и ограничились: остальные переправилсиь по-сухому.
Утренние переправы в горах всё-таки много приятнее вечерних. То, что вечером было бурным мутным потоком, утром может оказаться прозрачной дружелюбной речкой, заботливо приоткрывшей естественную каменную переправу, по вечерам недоступную.
На привале Ирина достала тюбик сонцезащитного крема. «Он ещё и тональный, что ли?» — удивилась Аня. Посоветовали ей очки-то снять. А спустя несколько минут кто-то из парней заинтересовался тем же тюбиком: «Что за крем?». «Тональный!» — хором ответили девчонки. Это оказалось замечательной рекламой: за кремом тут же выстроилась очередь из парней.
Под перевалом устроили сеанс гадания по курумнику: с умным видом смотрели на склон и придумывали, как бы так пройти, чтобы себя не обмануть. Коллективным разумом постановили — пойдём слева: с той стороны сыпуха выглядела более надёжной.
После привала начали забирать влево. Даже на снежник под это дело зашли. Впрочем, постарались не увлекаться и перешли его поперёк, ибо тот трещинами намекнул, что в душе он самый настоящий ледник. Именно тут и надо было задуматься, где же остальная часть этого ледника. А тот, оскорбленный нашим невниманием, устроился так, чтоб мы сами пришли к нему знакомиться: сыпуха, на которой многие уже мысленно нарисовали дальнейший маршрут, оказалась с подвохом.
Именно она покрывала — сразу во всех смыслах этого слова — ледник. Тонким слоем, издалека создающим иллюзию относительной (а большего от сыпухи и не ожидается) надёжности. Оказавшись же под ногами, она с готовностью уползала вниз, оставляя проплешины льда.
Подъём превратился в увлекательный атракцион, куда больше напоминающий бег на месте, нежели продвижение к перевалу. Идея подняться слева резко потеряла в привлекательности: желающих поучаствовать в акции «два перевала по цене одного» почему-то не нашлось.
Руководство разделилось. Аня, вслед за Лёшей, ушла разведывать искать путь справа. Тот явно не сомневался в успехе мероприятия — даже рюкзак не стал снимать. Лёха же, то ли не веря, что удастся найти более приятный подъём, то ли просто из любви к искусству, достал кошки, как бы показывая замаскировавшемуся сыпухой леднику, что так просто он не сдастся
Пока четверо ещё не добравшихся до куда более надежного шершавого снега упражнялись в ледовой аэробике на склоне, разведчики откуда-то сверху крикнули, что с их стороны подняться можно. Могли бы и без подробностей обойтись: достаточно уже того, откуда они нам это сообщили. Вон куда забраться успели.
Описание Субаши не вдохновило нас ещё в Ёбурге. В одном из отчётов предыдущих групп на этом его склоне обещалась сыпуха до 50°. То ещё удовольствие. Развивает умение при ходьбе отталкиваться от поверхности, которая сама не прочь бы оттолкнуться и усвистеть куда-нибудь вниз, прихватив с собой всё, до чего дотянется. Если не повезёт, то и всех.
Из-за этого передвигаться приходится плотной кучкой. Иначе кем-нибудь неосторожно выпущенные камни успеют набрать скорость и созвать друзей, чтобы дружной компанией пролететь по склону, вместо того, чтобы просто мягко скатиться и замереть, тут же наткнувшись на ботинки идущего следом.
Ходьба в стиле «шагни вверх прежде, чем уедешь вниз» затянулась. Шебурша сыпухой, мы здорово надеялись на скалы, выходящие под перевалом. Зря. Они оказались лишь немногим лучше, ибо были от души присыпаны теми же каменными обломками и к тому же охотно крошились в руках и под ногами.
На всякий случай запоминаю, куда именно.
Вылезли наверх уже понимая, что это не перевал. Он левее. Придётся перебираться к нему по гребню. И всё так же непонятно, как нужно было подниматься, чтобы сразу выйти в нужную точку. Видимо, когда ледник был над сыпухой, а не наоборот, логичным был изначально присмотренный нами путь. Он и выводил на перевал. Сейчас же гораздо проще обойти. Нам на подъёме только льда под сыпухой не хватало для полного счастья. Чтобы камни ещё охотнее выскользали из-под ног.
Судя по сложенному из камней туру, не мы первые приняли эту седловину за перевал. В каменной пирамидке даже записка обнаружилась. Июль 2015. Группа, поднимавшаяся со стороны Ирика (именно туда нам предстоит спуститься), не нашла тур и сложила свой. Ещё один довод в пользу того, что это не перевальная точка: через Субаши группы ходят регулярно, там не то что тур есть, там камни должны быть утрамбованы предыдущими туристами
Поползли по гребню в сторону настоящего перевала. Дует знатно. Спрятаться от ветра негде, поэтому просто ускорились, нащупывая грань между скоростью и осторожностью. Условно ровную площадку перевала увидели издалека. Естественно, ветра там оказалось ничуть не меньше.
Спуск оказался под стать подъёму. Одновременно и хуже, и лучше оного. Хуже потому, что вместо хоть сколь-нибудь крепких скал, которые всё-таки помогли нам по ту сторону перевала, здесь сверху был протяжённый участок довольно-таки крутой мелкой сыпухи. Подниматься по такому без тропы — занятие лишь для истинных ценителей.
Зато на спуске столь подвижный склон можно использовать как эскалатор: встал и поехал. Вместе с куском рельефа. Даже ногами перебирать не надо. Разве что, некоторое время приходится объяснять инстинкту самосохранения, что всё под контролем.
Зато с этого склона Субаши замечательно видно перевал Ирикчат: и несколько палаток на седловине, и толпы туристов на ней же, и двухполосный спуск по леднику, трещины на котором видны издалека и легко обходятся. Подъём на него тоже всяко приятнее нашего. Немало лестных слов было сказано нами в адрес тех, кто настоял на изменении маршрута, при котором хоженый Ирикчат превратился в не особо любимый туристами Субаши.
Ещё на этапе планирования похода эта замена никого не вдохновила. Как и то, что вариант с Ирикчатом был завёрнут выпускающей комиссией с пометкой «слишком сложный». Дескать, есть у вас в группе, ребята, те, кто по леднику ни разу не ходил. Негоже их на ледовый перевал выпускать. Вопрос «как они тогда научатся?» улетел в пустоту. К слову, новичков на восемь человек было аж двое. А вся ледовость перевала заключалась в паре участков некрутого открытого ледника с не заростающей тропой. То есть, трещины не только хорошо видимы, они ещё и обходятся по широкой дуге.
Зачем надо было упираться и гнать нас на заведомо более сложный перевал — загадка. Да, официально Субаши считается проще, чем Ирикчат. Вот только это в целом для группы. А для каждого участника в отдельности — наоборот. Потому что там требуется личная техника движения. И проблемы с ней никак не скомпенсировать техникой командной: не за что закрепить страховку, да и толку от нее немного. Этим и неприятны осыпные перевалы: удовольствия от них мало, а сил они отбирают порядочно.
На спуске ветер тоже был с нами. Точнее, против нас. Пора бы уже и перекусить — седьмой час идём всё-таки — а негде. Ни воды, ни безветренного уголка. Уже можно даже без воды. Но нет... Спускаемся дальше. Часа в три поняли, что мы задали неверные параметры поиска. Нашли ручей и сделали вид, что на относительно ровной площадке, с одной стороны огороженной моренным валом, ветра меньше, чем вокруг.
Когда поставили второй котёл воды на чай, Саша возмутился, что нечего тут рассиживаться. Вниз, дескать, валить надо: всех уже продуло до костей. Руководство его не поддержало, и привал затянулся на час с чем-то. Зато после такого отдыха дальше едва ли не побежали.
Пересеклись с одной из групп, спускающихся с Ирикчата. Оказалось, вся эта толпа — школьники из Питера с инструкторами. И в этом походе они впервые надели кошки. После этого открытия мы снова помянули добрым словом выпускавших нас на маршрут.
От одного из питерцев узнали, что лет десять назад мы бы всё ещё шли по леднику. А сейчас он вон насколько выше заканчивается.
На спуске мы основательно перемешались с ними.
Тропа приятная, уклон небольшой. Идется замечательно. От пары групп школьников оторвались, а ещё одна где-то далеко впереди. Мы снова одни. В Эльбрус, конечно, сегодня не выйдем — до него ещё километров 10-15. Не очень-то и хотелось. Зато ночевать будем лёжа, что после сегодняшней ночи особенно актуально.
Немножко водопадиков.
Вышли на зелёнку. Можно начинать искать стоянку: шесть часов вечера, сумерки на подходе. И поляна симпатичная имеется. Одно её портит: шумная детская группа, участники которой уже сейчас расползлись по окрестностям. Аня пытается убедить Лёху, что тут и надо вставать. Задача непосильная: у него полно союзников, так же считающих, что вечером естественные природные звуки предпочтительнее воплей не в меру активных подростков, на свой лад знакомящихся с этой самой природой. От Аниных аргументов они попросту убегают. Вперед и вниз. К тихой безветренной поляне.
Опять мы промахнулись с поисковым запросом. Нет тут безветренных мест. Зато нашлось место без ортопедических кочек.
Данил успел занять самое ровное место. Улёгся на него звёздочкой и объявил, что тут он и будет спать. Вместе со своей палаткой. Мы дружно вспомнили, что бык вчера другой способ маркировки местности показал. Данил почему-то не сей вариант не согласился.
Пока Анна Павловна доставала котлы и прочее кухонное, мы втроём искали место под свою палатку. Как ни крути, найденное Данилом оказывалось лучшим. Потеснили ещё не закреплённую палатку, чтобы рядом поместиться. Они, ишь чего удумали, встали на хорошей площадке по диагонали.
Пока до тех дошло, чего от них хотят Саня с Лёхой, пока они подвинулись, пока проверили, что и под их под дном всё так же ровная поверхность... В общем, навели парни шороху. И уже растягивая нашу палатку, вдруг резко передумали: утащили её на другое место. Видать, пока ставились, там земля резко стала ровнее.
А уклон всё равно ощутимый. Ночью опять будем в гусениц играть.
Уже почти по темноте к нам пришли лошади. Аня, главный лошадник нашей группы, пошла с ними знакомиться. Не с пустыми руками, конечно. Жеребец, слопавший всё предложенное ему печенье, весьма убедительно изобразил преданность до гроба. Мы тут же решили, что нормальные у нас отношения с местной живностью, а вчерашний бык просто бракованным был.
В сегодняшней вечерней культурной программе у нас кино: показывают шикарное звёздное и по-горному близкое небо. Музыкальное сопровождение — негромкая гитара, заглушаемая ветром. А вот его можно было бы и выключить, а то лежать прохладно. Кабы не он, вообще не было бы желания в палатку перемещаться.
По люлькам расползлись к девяти вечера. За день прошли 12 километров, набрали и сбросили по километру высоты.