Приэльбрусье и Эльбрус. День десятый, ненастный. Поляна Азау — Приют Одиннадцати
С утра лил дождь. Не сильный, но затяжной, а посему весьма противный. Ещё ночью было сухо, и вот — вылезло откуда-то. Именно тогда, когда нам собираться и выдвигаться наверх пора.
Впрочем, там наверняка не дождь, а снег. Он-то поприятнее будет. Главное, чтобы подъёмник работал. Зато вчерашняя погода была идеальна для днёвки. Грех жаловаться.
Но всё-таки есть что-то тоскливое в утреннем сворачивании мокрой палатки под беспросветными тучами, стремящимися добавить влаги к и без того потяжелевшей ткани. Когда ещё совсем недавно — в спальнике — было сухо и уютно. Теперь же на кончике носа висит с завидной регулярностью обновляемая капля дождя, неосторожно поднятая рука вызывает приток свежей воды в рукаве, а штаны по колено промокли от вездесущей травы и всё тех же капель, соскальзывающих с дождевика. В общем, сплошная романтика.
Часам к девяти мы перебрались всё в то же кафе. Тут планировалось только лишние вещи на хранение оставить, но как-то незаметно мы оказались внутри. Вместе со всем барахлом. Не под дождём же торчать. А в кафе, как вы помните, вкусный чай в наличии. Сняв мокрые дождевики, группа размазалась по тёплому помещению.
Лёха с Саней вернулись от подъёмника с обещанием, что пощады не будет. Работает он, то есть. Наверх, тем не менее, нас не очень-то тянуло. Мало ли что там с погодой. Известно только, что снег. Но вдруг он мокрый? Тогда там однозначно хуже, чем здесь.
Начались рассуждения, что зачем всем сразу подниматься — можно отправить наверх пару человек: они посмотрят, что с погодой, и сообщат остальным. Ежели совсем грустно — не придётся всем мотаться туда-сюда. Говорю же, размазались.
Нужна была какая-то веская причина для того, чтобы группа захотела переместиться в дожливую неизвестность из тёплого уюта помещения, где ещё и кормят. И она прилетела с совершеннно неожиданной стороны. В виде Малышевой. Своим появлением сразу на двух экранах телевизоров она мгновенно напомнила нам, что снег приятнее дождя, а пейзажи интереснее стен кафе. Норматив по скоростному вылету в сторону подъёмника мы выполнили с первой же попытки.
За эти полчаса небесный кран так и не починили, на улице и приятнее не стало. Кабина старой канатки (новая не работала из-за погоды) оказалась ожидаемо мокрой и запотевшей. Небольшим сюрпризом стала лишь капель внутри оной.
Кабина следующей очереди канатки приехала недвусмысленно заледеневшей. Группа, с которой мы первый этап подъёма разделили, задержалась и поредела, перетаскивая вещи. Дальше мы ехали ещё и с толпой разномастных иностранцев. На втором участке пути количество народу, наоборот, порадовало, давая возможность согреться об тёплых соседей. Ещё минут 10, и мы очутились на станции «Мир».
Последний участок старой канатки — кресельный — стоит. Ратраки тоже не ходят, ибо непогода. Ребята, поднимавшиеся с нами, обосновались на станции — ждать транспорта до «Бочек». Мы же внезапно вспомнили о принадлежности к туристической братии и решили дальше идти пешком.
Спросите, где мы раньше с этим наблюдением были и почему до сюда на подъёмнике добирались? Так ведь кабы по пути хоть красиво было. А то унылая дорога да стада техники и прочих следов окультуривания местности. Никакого удовольствия. Даже акклиматизацию мы уже нагуляли, перечеркнув последний аргумент в пользу пеших прогулок. Кабы не висячая забастовка подъёмника, мы набрали бы ещё метров 250 высоты на халяву. Но не ждать же теперь, пока тот оживёт.
На станции холодно и неуютно. Задувает ветер, ничуть не смущающийся от того, что ему в помещении не место. Забугорные туристы погодой и антуражем совсем не впечатлились. Они бродили по станции и ошалело озирались по сторонам, словно не понимая, куда их занесло. Мы не удержались от подсказки: «This is Russia. This is Siberia».
Про Сибирь, конечно, мы наврали, но, судя по лицам этих ребят, сие высказывание идеально дополняло их ощущения. Географически-то не Сибирь, но завывающий в щелях обшарпанного здания ветер и белая мгла за окном именно о ней и напоминают. О той, которая для бесконечной уборки снега создана. Окончательно расстроившись, наши недавние попутчики передумали быть таковыми и отправились обратно вниз. Вот кому не помешало бы нашу утреннюю идею с предварительной разведкой обстановки передать.
По пути выяснилось, что столь полюбившийся нам чаёк был с некоторым сюрпризом. На первом же привале группу словно сдуло с дороги. «Конечно, сортир 20 рублей стоит. Я бы тоже таким чаем всех поил», — ворчал вернувшийся к своему рюкзаку Саня. Впрочем, внизу нас сей вопрос не волновал — платить ещё и за это никто даже не подумал.
Нас обогнал бульдозер. Он весело пыхтел, расчищая дорогу едущему за ним камазу. Ну и нам заодно. Заботливый какой. Кстати, из машины выглядывали знакомые лица. Кажется, той группе, что с нами поднималась, транспорт всё-таки нашли.
Между тем, распогодилось. Снег прекратился, появилась вполне сносная видимость. Наконец-то. А то предыдущие полчаса вместо пейзажа вокруг нас было сплошное молоко. Порой сквозь него виднелась разномастная техника. Впрочем, обычно на наличие оной где-то поблизости намекали лишь характерные звуки. Да иногда из тумана неожиданно появлялся ковш экскаватора, невесть зачем ковыряющего склон. То ещё ощущение. Видимо, мы по ошибке на стройку забрели.
Ветер пропал вслед за снегопадом. Несколько распогодилось. Группа потихоньку сменила тёплую одежду на солнечные очки и бодро озиралась по сторонам. Впереди показалась обманчиво близкая вершина.
На высоте 3840 метров одиноко торчит станция нового подъёмника — «Гара-Баши». Она ещё не достроена и откроется уже после нашего похода. Данил залезает наверх, устраивая нам снегопад. Не то что бы он специально в нас снегом кидался, но ему — подтаявшему — хватило небольшой тряски. А дальше уж он и сам справился, охотно спрыгивая вниз.
Выглянувшее солнце заставило группу вспомнить про защитный крем. Судя по толщине его слоя на некоторых лицах, вчерашнее общение с зеркалом не только меня впечатлило.
Здесь дорога заканчивается. Нам надобно уйти правее — там вон и люди ходят, и ратраки ездят. Вот только как? По прямой не пройти — есть риск с трещинами местными познакомиться. Идти вниз аж до Бочек? Судя по карте, именно там сходятся две дороги. Но это же метров 150 сброса — жалко как-то высоту терять. Ответ приходит к нам вполне самостоятельно. На своих двоих, то есть. В виде парня, который в сопровождении музыки с телефона независимо проходит мимо. Есть риск, что он к жилым вагончикам завернёт, но об этом мы стараемся не думать. Идём за ним, считая, что спуститься, ежели чего, ещё успеем.
Всё-таки мы не прогадали: парень уверенно обходит строения и продолжает двигаться в нужную нам сторону. Вполне убедительная тропа выходит на перепаханную ратраками дорогу. Приют одиннадцати — сегодняшняя наша цель — приветливо маячит впереди.
Народу полно. Кто снеговиков лепит, кто зарубаться учится, а кто, как и мы, с рюкзаком куда-то идёт. Мужик, потерянно бредущий навстречу нам, спрашивает, не видели ли мы телефон. Увидишь тут — ратрак уже не единожды проехал. Один раз он ещё и доски за собой тащил, невольно разравнивая дорогу. Впрочем, её сия процедура не особо впечатлила.
Достижения предыдущей части похода мы уже переплюнули, забравшись ощутимо выше, чем в день перехода через Адылсу (это когда мы чуть не взяли соседнюю вершину). Ощутимо — это не потому, что значительно. Значительность ещё впереди. Но ощущается подъём уже сейчас, ибо к этой высоте организм ещё не привык. Он не то что бы сильно протестует — лишь вежливо напоминает о нежелательности резких движений. Впрочем, пока что очень ненавязчиво. Рыхлый снег тоже несколько замедляет движение. Но кошки тут ни к чему — так и идём в ботинках.
Подойдя под Приют, озадачиваемся вопросом размещения. Где-то тут нам надобно базовый лагерь организовать, в котором мы ближайшие три-четыре ночи обитать будем. Сколько именно, определят погода и наше настроение. Меньше не получится, ибо перед штурмом нужно ещё на скалы Пастухова сходить, в рамках накапливания высоты. А потом денёк отдохнуть, чтобы организм успел смириться с новыми условиями существования.
Первое попавшееся ровное место не подойдёт, ибо ветер тут игривый и любопытный — обязательно прилетит знакомиться. Для такой чести наши палатки недостаточно устойчивы. Догонялки же с ними — упражнение на любителя. Говорят, можно за вменяемую сумму встать на базе спасателей. Из дополнительных бонусов этого варианта — возможность пользоваться стационарной кухней. Но с этим у нас проблем нет, нам бы подсушиться лучше. У многих ботинки с утра влажные. И мокрый снег высыханию оных ничуть не способствует.
А вон та скальная гряда чуть в стороне от дороги выглядит вполне симпатично. Лёхи сходили к ней — оценить обстановку. Оказалось, там парад таких же, как у нас, палаток. Фейс-контроль, стало быть, мы пройдём. И пара мест там имеется. Осталось дойти. И почему именно сейчас рюкзак решил напомнить, что сегодня утром он ощутимо потяжелел?
Активная часть сегодняшнего дня подходит к концу. Осталось только лагерь поставить и пообедать. А потом можно будет с чистой совестью отдыхать. За предыдущие 4 часа мы набрали 1750 метров высоты. Из них 600 — без помощи подъёмника.
После обеда дела закончились. Зато начался снег. Точнее, продолжился: как оказалось, тут непогода стартовала с утренней грозы, плавно перешедшей в снегопад. С тех пор тучи раздувало лишь изредка. Стало быть, это нам ещё повезло по хорошей погоде подняться. Ну а сейчас окно закончилось. Снаружи стало совсем неинтересно, и мы расползлись по палаткам. В них с интересным было тоже как-то не очень — вскоре группа уже спала. Кажется, в полном составе.
Часам к девяти вечера начались какие-то шевеления. Мы тихонько вспомнили про закатанный ужин и решили, что нам и без него неплохо — всё равно поутру никуда идти не надо. Как оказалось, незадолго до этого обитатели второй палатки грустно грызли сухари, найденные на кухне. Видимо, с нашей мыслью про ненужность ужина они бы не согласились. Но повар-то (который завхоз) у нас. И выпинывать его кашеварить в ночи — опасная затея. Этак можно и ледорубом получить.
Впрочем, Аня всё равно засобиралась наружу. Успехом сие мероприятие увенчалось далеко не сразу: эти четыре часа снег времени зря не терял, и палатки знатно засыпало. Откопав наше жилище, Аня отправилась радовать вторую часть группы. Там почему-то решили, что будит их не наряд на разгребание снега, а еда. Вылезший на улицу Лёха неожиданно для себя получил лопату и внушение, что он сыт. Отсутствие ужина мы и переваривали всю ночь.
Ближе к утру Аня проснулась от подозрительной тишины. Посапывание соседей по палатке её, видимо, в качестве звука не устраивало, а других и не было: опять наше жилище под иглу замаскировалось, в сугроб укутавшись. Прихватив лопату, Анна Павловна отправилась добывать кислород. Ну и проветриваться заодно. Для проветривания ей вполне хватило одного сугроба. А второй кому? Правильно: хозяевам.
Аккуратно попинав вторую палатку, Аня кого-то разбудила. Как минимум, снег: вон как он спросонья вниз устремился. Впрочем, одумался он шустро и позиции сдавать перестал. Таким путём от него не избавиться. Зато из тамбура высунулась рука. Непонятно, чем она заняться на воле собиралась, но в ней шустро оказалась всё та же лопата. Как и в прошлый раз, рука была Лёшина.
Но это, кажется, уже к следующему дню относится. А про сегодняшний осталось лишь добавить, что прошли мы километров пять. Высота ночёвки — 4100.